Неугомонное зло - Страница 36

Маркби осматривался не спеша. Он понимал, что у него есть несколько минут на изучение окружающей обстановки. Билли и его дочь сейчас наверняка обмениваются сведениями и решают, как лучше поступить с гостем. Возможно, Билли из любопытства и согласится побеседовать с ним. Дочь наверняка советует отцу не распускать язык и поскорее избавиться от полицейского. Маркби уже приходилось иметь дело с женщинами типа Дайлис Туэлвтриз, и он понимал, что ее внешность и манеры обманчивы. Ошибочно было бы считать ее недалекой, простоватой, хотя она изо всех сил старается произвести на окружающих такое впечатление. В ее маленьких глазках сквозит цепкий ум. Кроме того, у нее сильно развит инстинкт защиты потомства. При малейшем намеке на опасность, исходящую от незваного гостя, она готова грудью встать на защиту своих близких. Сейчас она защищает своего престарелого родителя, который из-за преклонного возраста и немощности словно заменил ей ребенка… Такую любопытную и печальную перемену ролей можно часто наблюдать в тех случаях, когда опекун превращается в опекаемого.

Тесная комната была заставлена старой, расшатанной мебелью. У камина стояло кресло со сбившимся, выцветшим чехлом; Маркби догадался, что это кресло Билли. Над каминной полкой — портрет сепией: мужчина в форме времен Первой мировой войны. Под ним, на полке, стояли и другие фотографии. На одной, также снятой в технике сепии, были изображены двое детей, мальчик и девочка, одетые в лучшую одежду и жалобно глядящие в камеру. Рядом с ней — полная противоположность: сделанный сравнительно недавно снимок пухлой женщины, отдаленно напоминавшей Дайлис, только одетой получше, в юбку в цветочек и белую блузку. Женщина радостно улыбалась в камеру. Здание у нее за спиной показалось Маркби знакомым и вместе с тем каким-то ненастоящим из-за обилия башенок. Маркби долго смотрел на него в попытке узнать, когда открылась дверь. Он обернулся с виноватым видом.

В комнату, прихрамывая и опираясь на палку, вошел Билли Туэлвтриз. Дочь сунулась было за ним, но Билли тут же дал ей поручение:

— Дайлис, завари-ка нам чайку!

Дайлис ушла, а Билли уселся в свое кресло. Если на кухне отец и дочь и поспорили, Билли наверняка одержал верх. Догадавшись, что сесть ему не предложат, Маркби осторожно сел сам на стул эдвардианской эпохи с прямой высокой спинкой; он держался на самом краешке, потому что ему показалось, что стул не слишком надежен.

— Фотографии наши смотрели? — не без гордости спросил Билли. Он снова поднял палку и ткнул ею в снимки с видом старомодного директора школы. — Вон та, большая… на ней мой отец. Здесь мы с сестрой Лилиан. Ее сын, Норман, сейчас владеет здешним пабом. Надо сказать, неплохо наш Норман устроился. Вон там моя старшая дочь Сандра. Во Флориде снималась, в Диснейленде. А на той фотографии моя старуха и детишки; их снимали, когда старший только в школу пошел. Тогда здесь еще была школа. Теперь на ее месте домов настроили…

Маркби посмотрел на снимок. Расплывшаяся угрюмая женщина держала на коленях младенца. По обе стороны от нее стояли еще двое детей — мальчик лет пяти и девочка чуть помладше. Судя по всему, младенцем была Дайлис.

— Мистер Туэлвтриз, ваша дочь, которую я видел, живет с вами?

— Уже много лет. Я ее приютил. Муженек ее, Эрни Пуллен, бросил ее. После свадьбы только полгода выдержал, а потом сбежал с барменшей из «Герба Фитцроев». После того я ни его, ни ее ни разу не видел. Не знаю, как он вообще женился на нашей Дайлис. Она никогда не была писаной красавицей.

Тут открылась дверь и вошла раскрасневшаяся Дайлис с чаем. Судя по всему, она подслушивала за дверью, потому что оскорбленно грохнула подносом о стол и молча вышла.

Билли захихикал, взял кружку и, несмотря на идущий от нее пар, отхлебнул. Маркби осторожно дотронулся до своей кружки и убрал руку.

— Слыхал я, что Эстер Миллар прикончили, — вдруг сказал Билли, показывая, что понимает, зачем пришел Маркби. — Убили то есть.

— Совершенно верно. Вы, конечно, знали ее?

Старик кивнул, с шумом отхлебнув еще кипятку.

— Они с миссис Астон присматривали за церковью. Миссис Астон — дочка нашего покойного викария.

— Говорят, вы любили заходить в церковь и беседовать с ними.

— Говорят? — Билли вдруг подозрительно прищурился и посмотрел на Маркби в упор. — Кто, интересно, говорит?

Маркби в ответ лишь вежливо улыбнулся.

— Может, и правильно говорят, — ворчливо согласился Билли.

— Когда вы в последний раз беседовали с кем-либо из них в церкви?

— Что за глупый вопрос! Не знаю. Может, вчера, а может, и позавчера. Для меня теперь все дни одинаковые… Сами поймете, когда доживете до моих лет.

— Но не сегодня?

— Нет. — Билли не мигая смотрел на Маркби своими маленькими злобными глазками. — Сегодня меня там не было.

— Вы сегодня не видели мисс Миллар на улице, у церкви? Утром, когда она туда направлялась…

— Нет, с чего бы?

— Насколько я понял, вы сегодня побывали на кладбище.

— Не был я там, — тут же ответил Билли.

— Один свидетель утверждает, что видел вас на кладбище; вы спешили прочь от церкви.

Билли нахмурился:

— Что еще за свидетель? Очки ему надо, вашему свидетелю!

Маркби молча ждал. Билли долго обдумывал, что сказать.

— Допустим, я и в самом деле зашел на кладбище… — прохрипел он наконец. — Допустим, слышите? Я только зашел туда, чтобы срезать дорогу… Я часто так делаю. А заходил туда сегодня или нет — точно не помню. В моем возрасте память уже не та. Знаю одно: к самой церкви близко не подходил. И никого не видел.